– Прочитал Анисима Краеградского, его «Трактат о Материях Пределов». Но не весь, конечно, а первый десяток страниц. Там есть притча о воплощении воображения в действие чародейских сил. Вот само собой и придумалось. А вообще, мне показалось, что меня что-то подтолкнуло.
Мала ненадолго задумалась и сказала:
– То, что ты смог зажечь свечу, очень мало значит. Не стоит обольщаться. Это может оказаться твоим пределом. К сожалению, такое очень часто бывает, особенно у тех, кто отмечен истинным даром. Опять же истинный дар накладывает определенные ограничения. Ты никогда не сможешь стать универсальным владеющим и пользоваться заклятиями. Вообще никакими заклятиями.
– Вот как-то непонятно… – пожаловался я Малене.
– А тебе и не надо пока понимать, – загадочно улыбнулась девушка. – А вообще, почему ты без дела болтаешься? Знаешь что? Собирайся-ка ты в Ольград. Передашь кое-что одному человеку, заодно доспех свой Крону отнесешь. Пора тебе начинать понемногу с жизнью знакомиться.
– Пора так пора… – Я побрел собираться.
Да, рано или поздно придется выходить в мир. Но как-то немного не по себе. Последний раз, когда Мала меня вот так неожиданно выперла из домика, пришлось драться с шишигой, а потом бегать от мертвяка. Что сейчас будет? Волкодлак? Изверь? Впрочем, иду в поселок, а не в каирн, так что, может, и обойдется.
Увязал доспех и меч в шкуру, закинул через плечо, припрятал за пазуху передачу от Малены и отправился в путь. Рогатину девушка мне не дала, мотивируя тем, что Горана не привыкли видеть с оружием, и это может быть чревато эксцессами. Длинный нож тоже отобрала, оставив меня с одним засапожником. Печально; чувствую себя голым. Хорошо еще, что идти сравнительно недалеко.
Для личного бережения и пущей уверенности, вырезал себе здоровенную дубину и потопал по тропинке. Лучи солнышка весело пробиваются через кроны деревьев, снежок бодро похрустывает под броднями, птички чирикают, идти под гору… словом, благодать. Вот только мысли не оставляют в покое.
– Для чего я здесь? – Я выудил на ходу кусочек хлеба и раскрошил его под деревцем с галдящими воробьями. – Может, вы подскажете?
Не подсказали, а жаль. Синички поблизости тоже не оказалось. Да и ладно, сам пойму. Одно ясно: все случилось не просто так. Ведь не зря же меня в каирн гоняли? За Силой, будь она неладна. Что, без нее жить нельзя? Думаю, вполне можно… Или нельзя?
Я остановился, приставил дубину к дереву и попытался опять проделать фокус с огненным шариком.
– М-да… – пришлось констатировать, что ничего не получилось. Нет, все представилось вполне реально, но на выходе произошла осечка. Пшик… А если так?!
Вихрь, составленный из множества воздушных смерчей, обвился вокруг тела, закрутился в спираль и…
Что-то оглушительно грохнуло, мириадами серебряных звездочек взметнулась в воздух снежная пыль, а меня будто двинуло в грудь громадным молотом и зашвырнуло в снег.
– Тьфу ты… – отплевываясь от снега, я выкарабкался на четвереньках из сугроба и в недоумении уставился на поваленное дерево. – Это я? Ого…
Ноги не держали, пришлось даже уцепиться за ветку, чтобы встать. По телу как будто прошелся громадный каток.
– Ну ее в пещеру, такую Силу… Так можно и самого себя вполне угробить. Ну да, все правильно: там что-то писалось про откат. В задницу откаты: лучше уж дубиной ошарашить!
Я пообещал себе больше не устраивать демонстрации, отдышался окончательно и опять побрел по тропинке.
Все чаще в глаза стали бросаться следы присутствия людей. Рядом с тропинкой небольшой, очень старый на вид, придорожный храм Старшим Сестрам. Вот покосившаяся, до половины вросшая в землю избушка, с проваленной крышей. А вот засеки на деревьях. Живицу собирали? А это…
– Ату его, ату-у!!! Обходи его слева, Векш, обходи!!! Не уйдешь, лярва!!! – совсем близко раздались азартные крики, а потом…
С треском ломая подлесок, на поляну вылетел… Я невольно выругался, увидев здоровенного, размером со взрослого медведя, лохматого волчару. Зверь притормозил, взметая клубы снежной пыли, затравленно оглянулся по сторонам, привстал на задние лапы и с утробным, почти человеческим стоном попытался дотянуться передними до засевшего в загривке обломка копья. Спутавшаяся иссиня-черная ость с явными дорожками седины, мощный корпус, весь опутанный жгутами мышц, хорошо просматривающимися даже под лохмами шерсти. Остатки какого-то тряпья на туловище…
– Мрак, Дроня, к распадку!!! Отрезай его… – крики раздавались уже совсем близко.
Волкодлак повел длинной мордой, с шумом втянул в себя воздух и, резко повернувшись, уставился на меня. С глухим ревом ощерилась пасть, обнажив желтые кривые клыки, блестящие от тягучей слюны. Сверкнули огнями спрятанные в лохматой шерсти глаза.
Я взял на изготовку дубину и поудобнее расставил ноги. Один удар… я успею ударить всего один раз…
Зверь сделал осторожный шажок по направлению ко мне… и вдруг резко прыгнул в сторону. Только он скрылся в лесу, как на поляну вылетело с десяток до зубов вооруженных всадников и с азартным гиканьем помчались по его следам, не обратив на меня никакого внимания.
– Ф-фух… – Я оперся на дубину и перевел дыхание. – Не-эт… здесь любая сила в пригоде случится.
Не знаю, что дальше случилось с волкодлаком. Скорее всего, его настигли – через время над пущей пронесся рев, полный смертельной боли. А я просто прибавил шагу, в надежде поскорее дойти до Ольграда. Не дело по пущам без оружия шастать. Хотел достать меч из свертка, но потом передумал. Мала зря говорить не будет, а проблемы мне сейчас совсем не нужны.
Вскоре показались верхушки привратных башен. Тропинка превратилась в мощенную булыжниками дорогу. Мост через ров оказался опущенным, а крепостная решетка – поднятой…
– Ты гля, ребя: Горан! – изумленно воскликнул кряжистый воин в меховом плаще, наброшенном поверх богато изукрашенного латного доспеха. Он опирался на тяжелое толстое копье и удивленно тыкал в меня латной перчаткой.
– Гы-ы… живой, сопля…
– Да что с этим тупяком сделается…
– Как есть олух…
– Кто ж тебя приодел, дрочила?..
Стражники у ворот, все как один вооруженные копьями и длинными мечами, громко хохоча, потешались надо мной. Немного в стороне стояли четыре девушки в легких длинных бахтерцах и опушенных мисюрках-прилбицах без рогов, но с беличьими хвостами на навершиях. Они опирались на очень длинные, почти в свой рост, мощные луки, тоже хохотали, но сдержаннее, и тыкали в меня пальцами, указывая на…
– Что, Горан, небось Ежка нашла способ, как твоей бесполезной висячкой попользоваться! – язвительно выкрикнула одна из них – круглолицая симпатичная девушка с коренастой, но ладной фигурой.
Надо сказать, что все девушки были подобного сложения и как на подбор с миловидными личиками, немного испорченными боевой раскраской на щеках.
– А ну закрыла рот, Ляна!!! – неожиданно рявкнул старший и сделал какой-то обережный знак рукой. – Негоже нечисть всуе упоминать. А ты проходи, Горан, да побыстрее, а то получишь пинков.
– М-да… весело тебе жилось, братец… – пробормотал я себе под нос и быстро пересек подъемный мост.
Уже мне в спину прозвучал чей-то грудной женский голос:
– Эй, Горан, ты не видел, взяли наши Пищуху али нет?..
И тут же ее перебила другая девушка:
– В уме ли ты, Славка: он ить немой!..
Я, не оборачиваясь, прошел ворота. Не немой уже, но пока как-то не к спеху мне говорить…
Сразу от ворот шла центральная улица, рассекавшая Ольград до самой площади перед Залом славы предков. Я потоптался немного на месте и решил сначала наведаться к кузнецу, а это значит – почти к самому морю, к рыночной площади.
Народу на улицах оказалось полным-полно. Люди, взбудораженно переговариваясь, спешили к Залу славы. Почти все вооружены, даже в доспехах, причем не только мужчины, но и женщины. Между ними носились стайки детишек, отчаянно воюя между собой деревянными мечами. Опять же – пацаны поровну с девчонками. Едва прикрытые одежонкой – это в мороз-то! М-да, сурово здесь к детишкам относятся…