– Как у тебя на ферме с соляркой? – мимоходом поинтересовался Серега и выпрыгнул из «Тахо».
Помогать на дороге любому страждущему, будь он даже твой враг, было вбито на генетическом уровне у каждого родившегося на Терра Нове.
– А-а-а… – догадливо протянул Чучо. – Я все понимаю, сеньоры! Есть топливо! Как же ему не быть. Есть… Мало того, ни одна собака не узнает, что вы были у меня. Клянусь святой Паулиной. Я все понимаю…
– Что ты понимаешь? – Серега показал Элен как развернуться и стал крепить трос к машине.
– Все понимаю! – горячо заверил Чучо. – Сеньоры не зря едут ночью, а значит, им не стоит показываться на глаза полиции и армейцам. Я все понимаю и умею держать язык за зубами.
– Смотри…
– Смотрю, смотрю…
Предложение Чучо пришлось как нельзя кстати, его ферма стояла в одиночестве далеко за городом, где Сергей рассчитывал заправиться и продолжить путь.
Вскоре старый «Додж» Чучо заскрипел всеми сочленениями и с грохотом встал на колеса. Он утратил возможность передвигаться своим ходом, но вполне резво покатился за «Тахо» на буксире.
По дороге им никто не встретился, а к рассвету показалась ферма «Анна-Мария»…
ГЛАВА 21
«…Великий Залив простирается с востока на запад, на расстояние 4500 километров. Ширина Залива в самом широком месте составляет около 2300 километров, в самом узком – около 600 километров. Наибольшая глубина доходит до 6000 метров. Общая соленость воды доходит до 38,7 промилле. Общую схему течений воды Залива определяют закономерности общей циркуляции атмосферы. Основными течениями являются Южно-Пассатное течение и Восточное циркумвалационное течение. Воды Великого Залива омывают большинство суверенных территориальных образований Терра Новы…»
Учебник географии для 5–6 классов.
Бескровная А. Н., Дикой О. Ю:
Издательство «Тормашев и сыновья»,
г. Артемовск, 19 год
Терра Нова, Бразилия,
Северная дорога, ферма «Анна-Мария»
20 год, 25 число 5 месяца, суббота, 07:00
Двухэтажный дом из дикого камня с окнами-бойницами, высокая ограда, два ангара с техникой, множество хозпостроек, большая конюшня, овчарня и телятник, громадные загоны для скота – ферма Чучо смотрелась очень солидно. Особенно понравилось Сергею, что она была расположена в предгорье и к ней вела всего одна дорога, отлично просматривающаяся с самой фермы.
Гостей встречала воинственно выглядевшая толстуха в длинной цветастой юбке и в переднике, запачканном мукой. За ней толпились трое крепких парней, удивительно похожих на хозяина, парочка молодых женщин, как на подбор беременных, за юбки которых держались сопливые карапузы и еще несколько детишек разного возраста.
– Чучо! Сердце мое! Я так и знала, что с тобой что-то случится!.. – женщина всплеснула руками и кинулась на шею Чучо. – Я уже хотела выводить из конюшни свою Роситу и мчаться искать тебя, мой непутевый муж!
– Донна Анна, – Чучо гулко кашлянул, отбоярился от объятий жены и торжественно представил гостей: – Позвольте представить вам моих спасителей. Сеньор Сержио и сеньора Хелена. Если бы не они, то я бы до сих пор куковал на Дороге, а может быть вообще… – Хозяин фермы, не договорив, печально поднял глаза к небу.
– Донна Анна, – Серега вежливо прикоснулся пальцами к протянутой руке женщины и сдержанно кивнул. – Разрешите представиться…
Донна Анна, придерживая юбку, церемонно присела и торжественно заявила:
– Вы спасли не только Чучо, сеньор Сержио, вы спасли мое сердце. Отныне вы будете самым главным гостем в этом доме.
– Донна Анна, – в свою очередь, Элен изобразила книксен.
– Девочка моя! – внимательно всматриваясь в лицо Элли, сказала донна Анна. – Да вам, видимо, нездоровится? – она щелкнула пальцами, подзывая невесток. – Луиза, Магдалина, живо проводите сеньору Хелен в гостевую комнату.
Сергей вдруг заметил, что Элли и, правда, необычно бледна. Мало того, ее лицо, отливало радикально зеленым цветом. И едва удержался, чтобы не выругаться, уже начиная догадываться, что случилось.
К ней сразу подскочили девушки и увели в дом, а к Сергею стали подходить и жать руку сыновья Чучо. А по окончании церемоний один из них загнал «Тахо» в ангар, и сразу же после этого женская часть семьи де Пурикасао стала готовить стол для праздника.
– Сеньор Чучо… – Сергея совсем не устраивало подобное развитие событий. – Я хочу купить у тебя топливо, и все. Мы спешим.
Хозяин фермы развел руками и показал носом на свою жену.
– Мальчик мой… – донна Анна говорила непререкаемым тоном. – Твоей жене нездоровится. Она где-то подхватила зеленую лихорадку, наложившуюся на женские дни. Поэтому в ближайшие три-четыре дня забудь думать о дороге. Не волнуйся, мы поставим ее на ноги. И не надо сверкать глазами, клянусь святой Паулиной, никто не узнает, что вы здесь. Так что успокойся и иди помойся с дороги…
Серега хотел спросить: какой, на хрен, жене нездоровится? Но тут к нему приблизилась дочка Чучо, круглолицая симпатичная молодуха по имени Сара, держа в руках пушистое белое полотенце, и пришлось идти в летний душ.
Потом последовала ритуальная казнь двух ягнят, перед которой необходимо было обязательно опрокинуть по стопке ядреной самогонки. Но в данном случае Серега легко отбоярился, сообщив, что дал обет не употреблять спиртного, пока у него не появится первый ребенок. Население новотерранской Бразилии было крайне религиозно, порой в радикальной форме, поэтому отмазку приняли на «ура» и Серега был избавлен от употребления мутноватой кашасы [189] .
Пользуясь случаем, он оторвался от компании и наведался к Элен. Девушка лежала на старинной кровати с резными высокими спинками, облаченная в кружевную ночную рубашку и, судя по выражению лица, страдала нешуточно.
– Кто, мать твою, твой муж?
– Это не я… Это они сами придумали… – Элли страдальчески закатила глаза. – Ой…
– Что? Плохо?
– Тошнит… голова кружится…
– Понятно, что тут поделаешь… – Серега с сожалением кивнул. – Ну ладно, тогда я поехал. Думаю, что ты здесь будешь в безопасности…
– Что? – вскинулась Элен. Тут же схватилась за голову, опрокинулась обратно за подушку и бурно зарыдала. – Я знала… знала… знала, что ты рано или поздно бросишь меня. Ну и пусть… пусть…
– Тьфу ты… – Серега уже пожалел о том, что решил подшутить над Элен. – Да никто тебя не бросает. Пошутил я… Да заткнешься ты, наконец?
– Уже заткнулась… – всхлипнула Элли. – Я не специально, оно само… Ты же знаешь, инкубационный период зеленой лихорадки две недели. А вакцины от нее нет… Надо только переболеть…
– Само, само, – передразнил девушку Сергей. – У тебя все, «само» получается. Ладно, отдыхай.
– Ты хороший, – Элен попыталась погладить по ладони Серегу, но он вырвал руку и, сдержанно матерясь, вышел из комнаты.
Барашки на вертелах уже начали благоухать одуряющим ароматом печеного на углях мяса, на выпас скота, по случаю выходного, отправились одни работники, а вся мужская часть семьи да Пурикасао пропускала по глоточку кашасы и слушала Чучо, делившегося последними новостями. Серега огляделся и присоединился к ним.
– Прямо перед мэрией! Вытащили на площадь, зачитали список грехов и… – Чучо энергично рубанул ладонью. – И срубили мачете башку. А вслед за ним, прилюдно постреляли его помощников.
Старшие сыновья мрачно закивали головами. Один из младших, опасливо втягивая голову в плечи в ожидании подзатыльника, и тихо поинтересовался:
– Пап, а как же полиция? Армия? Охрана комбината? Не вступились за Барона?
Чучо пропустил стаканчик кашасы, крякнул, снисходительно потрепал сына по голове и внушительно сказал:
– Никто! Филиппе рассказывал, а я ему верю как себе, власти сделали вид, что происходящее их не касается. Теперь в Амиче правит этот… как его там…